Плоть и серебро - Страница 90

Выстрел пришелся Ангелу в поясницу. От него она должна была бы развалиться пополам.

Плащ ее вспыхнул, как бумага в доменной печи, окутав ее шаром оранжевого пламени. Хлынувшая к ней волна людей Братства будто наткнулась на невидимый волнорез, и те, кто был впереди, стали спотыкаться и падать. Ликующий рев сменился криками страха и ужаса.

Наглая улыбка вновь вернулась на лицо бандита, и он ждал, что Ангел сейчас упадет. Но ухмылка замерла на его лице и начисто слезла, когда она не упала, а медленно повернулась к нему в ореоле горящих обрывков материи.

Сверкающая серебряная кожа, золотеющая в угасающем пламени, была теперь видна во всей красе. Наемник побледнел как мел, узнав боевой экзот. Он попятился, не сводя взгляда со своей предполагаемой жертвы, забыв об оружии.

Ангел смотрела на него с непроницаемым выражением лица, которое пугало больше любой гримасы или рычания, — холодное безразличие машины ко всему, кроме того, что у нее в перекрестье прицела.

Внешняя неподвижность скрывала внутреннюю бурю. Порыв дать сдачи жег ее изнутри в сто раз сильнее, чем опалил ей лицо огонь. Это внутреннее пламя было — Сцилла.

В мыслях мелькали образы. Можно бы…

…покрыть расстояние между ними раньше, чем он поднимет ногу, сбить с него голову небрежным взмахом и долго смотреть на удивление, с которым его лицо будет падать на пол…

…сунуть руку с когтями в грудь, вырвать сердце и показать ему его последний удар в кровавой агонии…

…оторвать ему руки и ноги, как ребенок отрывает лепестки ромашки.

Сцилла манила всеми своими чудесами, обещая, что это будет хотя бы выход для всей боли, гнева и досады. Растоптать этого типа — это же праведно, и будет так приятно…

Ангел задрожала, отгоняя видения и как-то еще подавляя ангела. Тяжело сглотнув, она смогла обрести голос.

— Уходи! Пожалуйста, уходи! — взвыла она, пытаясь не выдать голосом мольбу. Наемник повернулся и побежал.

Она смотрела, как он скрылся в шлюзе, и надеялась всеми фибрами своей души, что это и в самом деле начало ухода захватчиков.

Марши стоял чуть вне поля зрения датчика у комнаты Вальдемара и слушал, наклонив голову, рассказ Джона о том, что происходит в ангаре.

— Уберите оттуда всех к чертовой матери, — только такой совет он и смог дать.

[А Ангела?] — спросил Джон.

— А что там еще с Ангелом? — прошипел Марши сквозь стиснутые зубы, а вопрос продолжал гудеть в голове колоколом.

Он потер лоб, пытаясь подумать.

— Извините. Вы сказали, что она заставила их отступить в тот момент?

[Ага, только я сомневаюсь, что это надолго. Эти ребята так легко не отступают. ]

Марши боялся, что Джон в обоих случаях прав. Это была всего лишь первая стычка. Проверка их обороноспособности. Теперь они знают, что против них действует человек в боевом экзоте.

— Она еще ничего открыто враждебного не сделала?

[Пока нет. ]

Марши даже не знал, что для нее хуже: быть тяжелораненой или убитой, как Ангел, или вновь превратиться в Сциллу. И надеялся, что успеет уладить ситуацию и не узнает ответа на этот вопрос.

— Ладно, мне уже пора, — начал Марши. Чем быстрее он попадет к Вальдемару, тем больше у всех шансов.

[Секундочку, док…] — перебил его Джон. Прошло несколько секунд. — [О'кей. Ангар почти эвакуирован. Только что вернулся Дэн. Он говорит, будто Ангел ему сказала, что она знает про ваши старания все уладить. Сказала, что удержит их, пока вы не добьетесь, чтобы их от нас убрали. Еще она говорит, что… что постарается сделать так, чтобы вы ею гордились. ]

Марши зажмурился на миг, пораженный ее храбростью. Верностью и доверием. Он невольно вспомнил, как видел ее в первый раз и в последний раз и сколько ошибок наделал между ними.

— Держись, Ангел, — произнес он почти про себя, открывая глаза и глядя на дверь в комнату Вальдемара, до которой не было и десяти шагов. Последний барьер перед целью.

— На этот раз я тебя не выдам, — шепнул он — одновременно извинение и обещание.

И пошел. Увидь кто-нибудь это лицо со стиснутыми губами, эту холодную решимость, он попытался бы остановить Марши.

Вряд ли бы это для такого человека хорошо кончилось.

Ангел слушала, как передается ее послание, придвинувшись ближе к дверям шлюза. Ушной приемник, который давал ей Дэнни, она брать не стала, потому что экзот позволял ей перехватывать каналы, на которых велась связь. Об этом она не сказала, потому что не хотела никому говорить, что слушает, не хотела давать им шанс обратиться к ней и попытаться отговорить ее от работы, которую она на себя взвалила.

Захватчики попытаются вернуться снова. Скоро. Ангел хотела верить в иное, но слишком хорошо понимала. Сцилла знала это наверняка и только ждала своего шанса возродиться фениксом отмщения в огне битвы.

И все, что оставалось Ангелу, — ждать вместе с ней.

Ангар был эвакуирован и загерметизирован. Хорошо. Одной головной болью меньше.

Марши пробьется. В этом она не сомневалась ни минуты. Он уже помог людям Ананке избавиться от гнета и сделает это снова. Каким-то образом мантия ангела-хранителя перешла к нему.

Хоть она и сказала ему, что он внутри мертв, она видела его неколебимость, увидела еще когда он впервые посмотрел Сцилле прямо в глаз — прямо в глаз своей верной смерти — и не склонился. Не потому, что ему было наплевать на смерть, но потому, что, когда ему пришлось встать за то, что он считал правильным, даже ангельский гнев не мог его сдвинуть. Что-то было у него внутри такое же прочное, как его серебряные руки, такое же сверкающее и недоступное ржавчине. Он был способен на куда большее, чем сам думал.